Килеры с зелеными глазами

С чего начать?

Я килер.

Мой двенадцатилетний сын тоже. Я занимаюсь серьезными вопросами. Он пока тренируется на чайках.

Полтора месяца назад — хотя на допросе я смогу назвать и точное число — перед нами встал вопрос, кем мы хотим стать: гамбургерами или килерами. Съесть или быть съеденными. Других вариантов не было.

Мы выбрали.
Мы съели.
И стали килерами.

В немецком языке этнохоронимы (названия жителей города) образуются обычно от названия места с прибавлением суффикса «er» и не склоняются. Прилагательные от многих имен собственных — тоже.

Берлинская стена — Berliner Mauer.
Житель Гамбурга — Hamburger.
Völkischer Beobachter — впрочем, не будем о грустном, к тому же тут стандартное склонение.

Продолжим.
Житель Киля — Kieler.
Кильская неделя, главный праздник в Киле, — Kieler Woche.

Килеры отличаются от киллеров долгой гласной — на немецком эти слова, в отличие от русского, звучат по-разному, поэтому в немецком языке такой языковой игры нет: пошутить можно, но смеяться никто не будет.

Лето в Киле — не карикатура южных зим; да и сама природа здесь богаче, чем в Питере и Финляндии. Киль — это море, оно здесь повсюду: город расположен вдоль фьорда. Большую часть побережья еще двадцать лет назад занимали военные и промышленные объекты, но, как и повсеместно в Европе, их подвинули. То же происходило и во Владивостоке — доступ к воде открывали для людей, строили набережные, с Русского острова почти ушли военные; продолжится ли этот тренд в скрепные времена — неизвестно: будущее на одной шестой части суши (и соприлегающего моря) сейчас малопредсказуемо.

Здесь есть электробусы, и на них не написано «Это электробус». Они просто ездят среди прочего транспорта.

Мой друг Вовка никогда сюда не приедет, потому что здесь есть казино. Прямо рядом с тем местом, где пассажиры круизных лайнеров, норвежцы, шведы, американцы, японцы и, конечно, немцы, по огромному телетрапу спускаются со своих громадин на землю, чтобы насладиться ею и поскорее отправиться в ближайшее кафе в старом городе. Пока они ходят по городу, килеры могут по тому же трапу подняться на лайнер на экскурсию.

Моя подруга Алиса недавно написала в твиттере, что с возрастом ее глаза потеряли зеленый оттенок. Я печально заметил, что у меня тоже. Неделю назад на приеме в ратуше чиновница спросила, какого цвета у меня глаза (почему-то в немецкое удостоверение личности записывают цвет глаз), я по-привычке сказал, что зеленые. Она вежливым движением попросила разрешение посмотреть мне в глаза:
— Скорее голубые.
— А можно написать «зелено-голубые»? Они иногда зеленеют.

Она поверила и оставила мне немного зеленого. Может быть, потому что одним взмахом терять связь с прошлым немного больно; и она это поняла.