Выходя с работы, у меня слетела шляпа

Когда, выходя сегодня с работы, у меня слетела шляпа, к нам с Вадимом подошли господа полицейские. Они явно кого-то выискивали глазами, и вот выискали нас.

Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке.

Мысли мои приняли направление грустное, но и практическое. Уже год я живу без какой-либо прописки, а потому, принимая во внимание последние инициативы нашей власти, стал прикидывать, как же мне откупаться от замаячившей на горизонте двадцатидевятилетия тюрьмы, и что делать, если откупиться не удастся.

— Стрш сержнт ов, — поздоровался второй, проглотив половину должности и фамилии. Стрш сржнт был плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке. Поздоровавшись, он продолжил:
— Молодые люди, как вы относитесь к узбекам?

Я подумал, что на это что-нибудь непременно должен сказать Вадим, а Вадим подумал, что если уж кому и говорить, то мне. Поэтому мы ничего не сказали.

Дождавшись, когда мы ничего не скажем, проожидав наше молчание, покровительственно его перетерпев и удовлетворившись им, первый господин продолжил:
— Тут нужно побыть понятыми.
— Будет у вас время, ребят? — С горстью просьбы и щепотью мольбы, то есть с той дозой, какой все же недостаточно для возбуждения желания побыть понятым, добавил второй.

Тут уж Вадим решил, что говорить нужно ему, но и я почувствовал, что смолчать было бы преступно. Мы решили осадить господ, поставить им им на вид их жалкое, их недостойное поведение, их безобразную апелляцию к самым низменным человеческим инстинктам. Мы, рекламщики, креативный класс, мы решили.

— Там… не… не получается, опаздываю (да, опаздываю тоже). Извините.

Поставив их на место, мы быстро, опаздывая (да, опаздывая тоже), но не спеша и не обращая внимания на легкие — уже весенние — порывы ветра, пошли к автобусной остановке, ясными, чистыми глазами смотря под горизонт.

Вадим опаздывал, и я, да, тоже опаздывал, и даже шляпа, слетая, опаздывала.