Час сомнений

Когда ты работаешь редактором… Ну ладно, когда один мой друг работал редактором в периодике, то он утверждал, что рано или поздно с каждым редактором случается Час сомнений.

Ты, редактор, правишь плохие тексты, переписываешь их, вправляешь им суставы, лечишь позвоночник. Переписал — и хорошо получилось, и доктор пришил ему ножки, и заинька прыгает снова. Со временем для такой работы не нужно даже и вдохновения (ого какая роскошь), можно выезжать и на классе. Это же ремесло.

И вот сидишь ты однажды над каким-нибудь таким текстом, который вроде и пусть будет, ну, корявый малость, там недотянуто, сям кривовато, но формально грамотно. Ну, довольно-таки грамотно.

И сидишь и думаешь, а какое ты имеешь право лезть в чужое слово. Вот прям так и думаешь, со всем пафосом, и даже дышишь как будто медленнее и важнее; значительнее.

Ну, вот какое право, а? Ну вроде как нормативы парень сдал, подтянулся пятнадцать раз, отжался пятьдесят, можно брать в милицию. Не имеем права не взять. Ну туповат, ну так тут вам и не Луизиана.

А потом так потрясешь головой, хмарь спадает (или что обычно делает хмарь, рассеивается?), и понимаешь, что пытаешься подменить порок — простую лень — его противоположностью. Это не Час сомнений, это Час лени.

Наверное, оправдывать себя — это такой винтик в механизме самосохранения? Наверное, у такого действия есть практический смысл и эволюционная теория все объясняет?

Короче, во всем виноваты обезьяны и Дарвин. Причем Дарвин больше — потому что рассказал.

Вот только текст надо все равно переписать. Потому что ты это хотя бы умеешь. Потому что, не всегда понимая «зачем», знаешь «как». А иногда даже понимаешь «зачем». Надо только помнить, что слишком часто получать ответ на вопрос «зачем» не имеет смысла, потому что не имеет смысла часто спрашивать.